Когда закон оказался слеп к боли утраты, она поняла: ждать помощи бессмысленно. Город, где улицы тонули в грязи преступлений, а полицейские прятали глаза за купюрами, больше не имел права оставаться таким. Она выбрала свой путь — идти до конца, выжигая гниль, шаг за шагом подводя к расплате тех, кто отнял у нее самое дорогое.
Ощущение справедливости переплелось с холодной решимостью. В памяти то и дело всплывал вкус мятного мороженого — простая радость, которую обожала ее маленькая девочка. И каждый раз это воспоминание становилось напоминанием: дело не в мести ради самой мести, а в том, чтобы почтить память ребенка, для которого мир должен был быть светлым.
